Пятнадцатая минута ознаменовалась громким щелчком. Сигнальный контур исчез сам, и вся налаженная система защиты, связанная с ним, отключилась. Отмычка сработала, и путь был свободен.

Чернокнижник опустил руки и тяжело вздохнул. Собственный источник пульсировал, отдаваясь болью с каждым ударом сердца. Один из клириков лежал на земле, но был жив. Остальные выглядели бледными и не менее уставшими, чем главный взломщик, но пока держались на ногах, хоть и давалось им это с трудом.

Смахнув пот со лба трясущейся рукой, искоренитель вяло улыбнулся.

— А теперь, господа, прошу вас открыть ворота.

Вот тут и пригодились приведенные священниками воины. Навалившись на ворота в частоколе, они несколько минут ломали наброшенный внутри засов. Скрип дерева и стук топоров отдавались в головах усталых чародеев болезненным эхом, но вскоре сменились хрустом бревна, и створки были раздвинуты в стороны.

Чернокнижник первым прошел во внутренний двор крепости и, окинув его внимательным взглядом, указал на землю возле входа в хранилище.

— Крис, проверь.

Некромант тяжело переставлял ноги, но с каждым шагом его фигура распрямлялась. Маг смерти шумно втягивал воздух носом, отчего его крупные ноздри раздувались, как кузнечные меха.

— Здесь Харрет сдох, — заявил здоровяк, пнув утоптанную землю. — Хотел бы я знать, кто его прикончил.

— Хочешь отомстить? — с ухмылкой спросил чернокнижник, подходя ближе.

— Поблагодарить, — покачал головой некромант. — Этот ублюдок давно заслуживал смерти.

Пока клирики и их подчиненные осматривались во внутреннем дворе, Норм уже стоял перед дверьми на склад. Приложив руку к створке, чародей склонил голову и прикрыл глаза, прислушиваясь к тому, что творится в эфире за экранирующей возмущение преградой.

— Ну что, входим? — спросил брат Крови, подходя к главе искоренителей.

Тот бросил взгляд на подчиненного и, получив знак, кивнул.

— Норм, открывай.

Стоило дверям начать раскрываться, как изнутри ударила волна силы. Прямой, как меч, столб света вырвался из пещеры, мгновенно перемалывая в пыль людей, попавших под удар, стены частокола, верховых лошадей клириков.

Вспышка длилась всего лишь миг, но выжженная просека, оставленная направленным взрывом, тянулась на несколько сотен метров. Священники погибли все, их воины по большей части — тоже. А вот из членов ордена уцелели двое — Крис и Норм, которые и открывали створки.

Некромант смотрел на коллегу, который не предупредил о ловушке, и чувствовал, как выгорает в нем дар — близость столь мощного возмущения пережигала магические каналы в теле. Сам Норм тоже замер, держась за дверь, его губы шептали что-то беззвучное, а колени тряслись.

Крис опомнился первым. Катастрофа, устроенная одержимым, была нагло скопирована с Катценауге, но в меньшем масштабе, но пока что еще оставался шанс уйти живыми. Однако стоило бросить взгляд на трясущегося чернокнижника, допустившего столь чудовищную ошибку, и некромант тут же выбросил его из головы.

Здоровяк рванул с места, стремясь убраться подальше. На жизнь Норма ему стало плевать. Потому что после устроенного эфирного взрыва последует новая стадия. И вот тогда вся округа превратится в искореженную магией пустыню. И времени оставалось меньше с каждым ударом сердца.

Крис успел добежать до выжженного в частоколе пролета, когда нечто заставило его обернуться.

Норм, все еще державший створку дверей на склад, медленно оседал на землю, объятый веселым разноцветным пламенем. Взбесившаяся магия сменяла стихийное воздействие быстрее, чем мог уловить человеческий глаз, и чернокнижник был мертв уже в тот момент, когда дернул дверь.

Крис раскрыл рот для отчаянного проклятья, но ни звука не вырвалось изо рта. А в следующее мгновение его тело просто рассыпалось пеплом без всяких зрелищных эффектов.

Волна возмущения стремительно расширялась, и всем, кто под нее попадет, грозила почти мгновенная смерть.

Королевский дворец Крэланда, кабинет председателя королевского совета.

Брат Томаш листал отчеты и просматривал их одним глазом. Второй был закрыт ладонью. Полопавшиеся капилляры говорили об усталости, а мешки под нижним веком это подтверждали.

В дверь осторожно постучался секретарь, и глава церкви Крэланда отозвался моментально. За окном стояла глубокая ночь, и никто бы не стал беспокоить фактического правителя страны по пустякам.

— Что у тебя? — устало спросил Томаш, глядя на бледного помощника.

— Срочное послание из ордена Аркейн, — трясущимися руками вручил бумагу тот.

Брат Томаш хмыкнул и, жестом отпустив слугу, положил сообщение перед собой. Лишь только дождавшись, когда за секретарем закроется дверь, глава государства впервые взглянул на легший перед ним документ.

Несколько секунд ему понадобилось, чтобы осознать, что написано на бумаге. И только когда до него дошел смысл слов, нанесенных стремительной твердой рукой какого-то магистра, брат Томаш улыбнулся.

А после его разобрал истерический хохот. Решительно поднявшись из-за стола, он прошел к шкафу с отчетами и, вытащив одну книгу из громадного набора, вернулся с ней на рабочее место. Бросив толстый том на столешницу, председатель королевского совета тяжело опустился в кресло и, прикрыв глаза, несколько минут просидел неподвижно.

Раскрыв книгу, он пробежался взглядом по оглавлению, а потом стал неторопливо перелистывать страницы, пока не нашел нужный раздел. Спокойно разгладив листы, чтобы книга не закрывалась, брат Томаш вдохнул поглубже и приступил к чтению.

Несколько минут спустя он отложил фолиант в сторону, и в свете магической лампы блеснуло теснение на обложке.

Положив перед собой чистый лист бумаги, брат Томаш макнул ручкой в чернильницу и неспешно, выверяя каждую черточку, вывел шапку будущего ответного письма. Он несколько раз останавливался, чтобы свериться с цветастым титулом на донесении, принесенном секретарем.

И только закончив с этой кропотливой работой, фактический глава Крэланда решительно написал два слова во все свободное на листе пространство. А в конце прижал лист печатью главы королевского совета.

По звонку колокольчика был вызван помощник. Не говоря ни слова, клирик спокойно вручил ему ответ, и тот, взглянув на текст, задрожал сильнее прежнего. Брат Томаш видел, что молодому человеку хочется задать вопросы, но он продолжал смотреть подчиненному в переносицу твердо, и тот, вздохнув, вышел, унося с собой судьбоносную бумагу.

Этой ночью никто во дворце так и не лег спать. Отработанный государственный механизм заскрипел шестеренками, запуская давно запланированные процессы. Вскрывались конверты, стучали по бумагам печати, гонцы курсировали по городу, и покидали стены столицы.

Брат Томаш уснул только под утро, так и не покинув рабочего места. А копии его переписки с Аркейном уже публиковались в газетах, и их бесплатно раздавали всем на улицах сперва столицы, а после — и других городов.

Витиеватое послание магистрата Аркейна с обвинением Крэланда в применении запрещенной магии на территории Аронии и требованием немедленной передачи восточной территории пострадавшему государству, развернулось на целую страницу, но проигрывало короткому ответу главы королевского совета. Потому что против исписанного листа стояло только два слова.

Значит, война.

Глава 11

Столица Катценауге.

Максимус медленно поднял веки. С трудом пошевелив рукой, он дотянулся до фляги с водой, прикрепленной к ремню. Отвинтить крышку удалось далеко не с первой попытки, но все же получилось.

Он прекрасно помнил, как мощь Хибы текла сквозь него, изменяя тело, коверкая потоки магии, но никаких последствий не ощущал. Сказалось только время, проведенное в беспамятстве.