— А теперь, мой принц, вы должны следовать моим инструкциям неукоснительно, — заявил Эсхил, вставая перед мальчишкой так, чтобы тот глядел только на него. — Сформируйте воронку Салаха с углами в верхних точках по двенадцать градусов.
Его высочество легко выполнил просимое, и конструкт засверкал в эфире — побочный эффект вбирающего магию куба. Все заклинания и чары проступали в реальном мире.
— Отлично, — с улыбкой кивнул Бар и продолжил давать указания.
Через полчаса, когда принц уже вымотался, его собственного дара едва хватало, чтобы удерживать получившееся заклинание, которому он и названия-то не знал. Вся концентрация, все внимание уходило лишь на поддержание начертанного в эфире.
Эсхил обернулся на плавающий в воздухе агрегат и, аккуратно подхватив созданную его высочеством магию, заговорил:
— Соедините центр воронки и сердце сборщика, ваше высочество. Вам может показаться, что вам становится больно, а ваши органы словно выворачиваются наизнанку, но стоит вам перетерпеть, как ваш предел расширится до размеров, достойных настоящего правителя Катценауге.
Уже слабо соображающий мальчишка выполнил просимое, и собранная агрегатом мощь рванула в созданную принцем фигуру. Мир задрожал, под ногами раскачивался пол, но ничего этого малолетний чародей уже не осознавал.
Поток эфира действительно позволили его источнику и каналам расшириться. Вот только этот процесс не останавливался, выжигая саму суть принца величайшего государства магов. Принц даже не успел раскрыть рот для крика, как все его тело раздулось и в мгновение ока испарилось, не оставив после себя и следа.
Но запущенная им магия продолжала действовать — стоящий неподалеку Эсхил Бар поддерживал чужую структуру и улыбался. В момент, когда створка отъехала, и в помещение вбежала стража во главе с королем, чужак свел несколько оставленных принцем свободных линий, завершая рисунок.
— …хи ба… — выдохнул король, обращаясь в чистую энергию.
Эсхил вскинул руки к потолку и хохотал, с наслаждением ощущая, как чужая мощь наполняет его тело, выжигая человеческое начало и превращая того, кто только что был обыкновенным смертным, в чистую мощь, наделенную человеческим сознанием.
— …хи ба!.. …хи ба!.. …хи ба!.. — разносился под трещащими сводами подвала голос короля, отраженный в эфире и астрале.
И под таким именем Эделлон и узнал своего нового бога.
Глава 13
Фолкбург, лаборатория под лавкой «Магические товары дядюшки Рэла». Киррэл «Чертополох».
Я пришел в себя на том же стуле, где меня настигла Мархана. Перед глазами все плыло, во рту было солоно от крови, а губы отказывались разлепляться от застывшей кровавой корки.
— Это что сейчас было? — спросил оживший Хэммет, пристально глядя на меня.
Мне не хватило сил даже на то, чтобы открыть рот. Голова раскалывалась, и я с трудом удерживал распадающееся сознание. Лицо было мокрым от крови, она засохла на губах и сковала их, забила ноздри, не позволяя нормально вдохнуть. Скребя ногтями столешницу, я покачнулся и стал заваливаться на пол.
Дознаватель прыгнул ко мне и успел подставить ладони до того, как я расшиб себе лоб об пол.
Темнота окружила меня со всех сторон, постепенно отрезая меня от реальности. Последними погасли звуки, и я не дослушал ту длинную бранную тираду, которой разразился Хэммет, стремительно переворачивающий мое тело на спину.
Я завис в пустоте, ощущая себя переместившимся на глубину. Вот только дышать мне не было нужды — тело отсутствовало. Ощущения времени здесь не имелось, потому я не смог оценить, как скоро передо мной стали загораться один за другим магические символы.
Часть из них была мне уже знакома по договору с Ченгером, но хватало и тех рун, назначение которых оставалось для меня загадкой. Заклинания демонического слоя неслись на меня, и тут же отпечатывались в сознании, будто их кто-то выжигал клеймом в моем разуме. Чудовищная боль сжала меня в комок, но быстро отпустила, оставив после себя ноющее раздражение.
Следом появились другие, и я понял, что магия нечисти теперь мне тоже известна до последнего штриха, хотя применить я ее напрямую не смогу — для этого нужна кровь особи этого слоя. Новые ожоги истаяли мгновенно, а на смену рисункам чар появилась магия третьего слоя, на этот раз — архонтов, тех самых, у кого Салэм раздобыла свой глаз.
Чернота отступала раз за разом, как только мое сознание впитывало новую магию. Но дар, пульсирующий во мне, не менялся — запас магии, которым я мог оперировать, оставался на том же уровне, разрастался лишь известный мне ассортимент чар.
С каждым новым рисунком, который я поглощал, ощущение собственного тела возвращалось все сильнее, я уже чувствовал, как льется кровь из всех щелей, но ни остановить процесс, ни как-то защититься от его ущерба не мог.
Наконец новые знания кончились, и я просто перестал что-либо осознавать, провалившись в обморок.
В себя я пришел в одно мгновение, но поднимать веки не спешил. В голове все еще крутились вложенные Марханой воспоминания о принце и Хибе.
Это банальная месть.
Эсхил Бар стал богом, воспользовавшись цивилизацией поклонников Марханы, и теперь весь мир считает именно ее виновной в катаклизме, который устроил Хиба. Вот зачем нужно вредить культу и очистить имя покровительницы всей магии.
Так смешно, жалкий смертный нашел способ обыграть богов, и я теперь должен как-то помочь попавшей под раздачу Мархане. Понятно, что бороться с самим Хибой я не способен — пупок надорвется. А вот вырезать его культ, уничтожить записи о нем, тут другое дело.
Конечно, это задача очень сложная и практически невыполнимая. Орден уже попытался убрать «опасные знания», а по итогу оказался в руинах после раскола. Да и так ли они были правы? Ведь далеко не все стерли из человеческой памяти — остались документы, остались свидетели.
Взять того же Яниса Вагнера. Его поддельные записки сохранили оригинал договора одержимости. Да, он разбросан по всей книжке, но я смог его восстановить, так где гарантия, что другие окажутся глупее? Получи сейчас, в условиях раскола, эта книга распространение в промышленных масштабах, и начнется такой кризис одержимых, что Катаклизм покажется детским утренником.
Я очень сомневаюсь, что Бар на самом деле уроженец другого континента. Вероятнее всего, он пришел в Катценауге из одной из бывших стран развалившейся империи. И пока существует магия, уголков, где может зародиться подобный самородок, будет полно. Искать их бесполезно, в конце концов, не может быть, чтобы какой-нибудь исполнитель не налажал по глупости или не затаил секретный документ по хитрожопости.
— Он проснулся, — услышал я недовольный голос и открыл глаза.
Хэммет потягивал чай из чашки, разглядывая меня исподлобья. Удивительно, как не убил, воспользовавшись случаем. Стоящая рядом Дия на дознавателя внимания не обращала. В руках полукровки бренчала ложка, которой Гриммен смешивала зелье в глубокой миске. Идиллия, черт возьми.
— Сколько я провалялся? — спросил я, осторожно поднимая руку, чтобы ощупать голову.
Естественно, никаких дыр от божественных пальцев на ней не появилось. Да и в целом я чувствовал себя гораздо лучше. Наверняка все эти кровавые спецэффекты — маленькая месть обиженной Марханы. Более чем уверен, она могла обойтись и без них. Впрочем, раз я жив, значит, карты разыграны верно.
— Весь день, — ответил дознаватель, шумно отхлебывая горячий чай. — Я думал, что ты уже не выкарабкаешься.
Дия в ответ презрительно фыркнула.
— Только не в моем доме! — заявила она, заливая кипяток из металлического чайника в приготовленную кашу.
Зелье забурлило, пуская пузыри болотного цвета. По комнате растекся резкий химический запах. Протянув емкость мне, Дия приказным тоном велела:
— Пей.
Бурда отвратительного вида уже успела остыть, так что обжечься я не боялся. Сделав несколько глотков, осушил чашку и вернул ее супруге. Та убрала посуду на стол и, стоя надо мной, распростерла руки ладонями ко мне. Глаза Дии засияли алым огнем, и девушка зашептала наговоры.