Вайссерманн почти все время улыбался, и совсем не походил на того серьезного мужчину, которого я встретил по возвращении домой. Передо мной вновь оказался вчерашний студент, наслаждающийся возможностью жить полной жизнью, не оглядываясь на отца и правила поведения. При этом он не забывал об этикете и субординации, панибратства со стороны простолюдинов не допускал, но был рад любой возможности развлечься. Ничего удивительного, что предстоящий праздник у Блэкландов будоражил ему кровь.

— Так ты и не сказал, что тебя так радует с утра пораньше, — заметил я, разламывая булочку с медово-ягодной начинкой.

Марк чуть смутился, но все же ответил.

— На прием Алана Блэкланда приедет моя невеста.

Я вскинул бровь и вновь хмыкнул.

— Да, отец не соглашался на помолвку, пока я не докажу, что смогу быть достойным членом рода, и даже угрожал изгнать, если не справлюсь.

Интересный воспитательный прием. Даже страшно представить, что за нравы царят в семье Вайссерманнов, если отец может разбрасываться подобными угрозами.

— А теперь, когда ты вернулся, я смогу, наконец, заключить помолвку с Женевьевой.

Я перебрал в памяти альманах аристократических родов. Девушка принадлежала к богатому нейтральному роду Фламмаган, куда состоятельнее Вайссерманнов, так что партия должна быть достойной. И у отца Марка, похоже, действительно стальные нервы, раз он мог себе позволить запретить столь выгодный союз.

— Прими мои поздравления, — искренне сказал я. — Полагаю, к приданому она еще и очень красива?

Наверняка глава рода предвидел, что такая мотивация заставит Марка стараться изо всех сил, чтобы оправдать оказанное доверие. Да и у старшего Вайссерманна хватало еще сыновей пригодного возраста, кого можно было подсунуть Фламмаганам. Насколько я понимаю, подобные решения принимаются здесь постоянно, и ничего необычного в заранее спланированном союзе нет. Просто два главы договорились породниться через детей, а кто конкретно это будет — значения не имеет.

— Да нет, совершенно обычная, — беспечно отмахнулся Марк. — Но главное, что через этот брак я получу полную независимость от отца. Навредить он мне больше не сможет, так как моя собственная семья станет гарантом союза с Фламмаганами.

Святая простота. Я бы мог оспорить это заявление, но не стал ничего говорить. О традиции брать жену брата землянам еще из Библии известно. А уж здесь, в Эделлоне, это проще простого, главное — чтобы оба рода были согласны на замену. Впрочем, вряд ли Марк всерьез рассчитывает вредить делам отца, скорее просто почувствовать себя вне его досягаемости.

— Ну, если все пройдет хорошо, надеюсь, ты не забудешь пригласить меня на вашу свадьбу, — улыбнулся я.

— Разумеется, ты приглашен, Киррэл! — беззаботно ответил тот, промокая уголки рта салфеткой. — И, кстати, ты сам-то не думал о наследнике? Все-таки ты — последний Шварцмаркт. Это вредно для репутации, сам знаешь, как быстро общество решит, что ты просто не достоин рук их дочерей, если ты все время один?

— У меня есть определенные мысли на это счет, — уклончиво ответил я. — Но пока никакой конкретики, к сожалению, высказать я не могу.

Потому что упустил из виду этот очень важный вопрос. У меня уже были дети, и по итогу жена их отсудила. Был ли я плохим отцом? Да обыкновенным, на самом-то деле. Но здесь это необходимость — Эделлон не Земля, тут все может случиться, и если вовремя не позаботиться о продолжении рода, все мои успехи и достижения канут в Лету.

Однако я не Марк. Это для него договорной брак — норма общества, в котором вырос. Мне нужна жена не столько ради детей и выгоды, сколько для понимания и ощущения уюта дома. Я привык работать много, и часто ставил дела выше собственной семьи. Но я делал все, что моя семья ни в чем не нуждалась, и всегда знал: в любой момент, если у меня что-то пойдет не так, меня поддержат и не дадут опустить руки. Через сколько провалов мы прошли, прежде чем наш брак окончательно превратился в поле боя? И каждый раз я не был один против всего мира.

Здесь же все иначе. Аристократы охотнее будут заключать со мной сделки, если у меня будет кто-то, кто в случае моей гибели, доведет дело до конца и исполнит взятые мной обязательства.

Все это время я исключительно старался выжить сам, и откровенно говоря, если бы за мной стояли жена и дети, я бы не решился на столь отчаянные шаги. Даже с Марханой я вел диалог исключительно с позиции одиночки. И хотя я, как и любой адекватный человек, привязался к той же Дие, однако рисковать жизнью ради нее бы не стал. Возможно, я не самый хороший человек, но быть живым мудаком лучше, чем благородным трупом.

— Я сказал что-то не то? — заметив, что я прекратил есть, спросил Марк.

— Нет, ты все верно говоришь, — улыбнулся я родственнику. — И кто знает, может быть, именно на приеме у Блэкландов найдется та, с кем мне будет по пути? В любом случае это сейчас не главная моя проблема.

— У тебя проблемы? — нервно дернул бровью Вайссерманн.

Очевидно, парень подумал в первую очередь, что ему вновь предстоит занять мое место. Но я не собирался больше покидать свое Чернотопье, как и обещал Курту. Хватит путешествий, нагулялся уже, пора бы и серьезными делами заняться.

С учетом беженцев, поселившихся в Лесной деревне, от моих решений и действий зависят почти пятьдесят тысяч человек. Конечно, это с детьми и женщинами, тут их обычно считать не принято, однако я оставлял именно такие распоряжения, и с помощью Курта Марку удалось собрать для меня данные. Но это же почти маленький земной город.

— Не только у меня, Марк, а у всего Крэланда, — вздохнул я. — После мятежа и того, как с ним расправлялся Равен Второй, на дорогах страны стало полно разбойников и беженцев. Сам понимаешь, человек — слаб, и легко поддается соблазну заработать, отнимая у других.

— Для этого и есть аристократы, чтобы следить за порядком и соблюдением королевских законов, — пожал плечами тот, явно не понимая, к чему я клоню.

— Да, но как ты определишь разбойника, если он пришел на твою землю под видом беженца? — спросил я. — Допрашивать каждого, а тем более выяснять его прошлое — никакой жизни не хватит, чтобы проверить всех. А потом, когда этот разбойник освоится на твоей земле, он сколотит в городе банду, и начнет терроризировать мирных граждан. Подкупит стражу, городских писарей, да мало ли исполнителей, считающих, что им не додали денег?

Вайссерманн не был глупцом, и кивнул.

— Боишься возникновения банд?

— Я не боюсь, я знаю, что они уже есть, — поправил родственника я. — И, поверь, даже в Чернотопье наверняка уже несколько таких умников начинают подбирать ключи к людям.

— Ты — демонолог, — пожал плечами тот. — Можешь приставить демонов слушать чужие разговоры и, при необходимости, докладывать страже.

— Ты представляешь, сколько сил на это нужно? — хмыкнул я. — Нет, дорогой мой брат, прибегать к магии в этом вопросе — слишком расточительно, нужно обойтись своими силами. Но, разумеется, и от помощи демонов в кое-каких мелочах отказываться я не стану.

Проблема на самом деле грозила стать настоящим бедствием. Не сегодня, так завтра очередной Ян попытается прибрать к рукам власть, уподобившись Кабану в Фолкбурге, который одной рукой отправлял караваны, а другой их грабил. И ведь провернуть такое не сложно — потерпеть немного в начале пути, набрать веса в обществе, а потом сесть в теплое кресло, откуда можно многим подсказывать отворачиваться в нужный момент.

И ладно бы это стало единичным случаем, так ведь нет — по всей стране разруха, и коррупция достигнет огромных масштабов. И меня это касается в первую очередь, так как торговля — главная статья моих будущих доходов, а о какой прибыли речь, когда вокруг одно ворье и взяточники?

Видимо, придется поднять этот вопрос при встрече с Аланом, сам я ничего серьезного в этом деле придумать не могу. Нужны законные и, что крайне важно, не магические методы борьбы за место под солнцем. Иначе мои товары просто задушат поборами — о ценах на артефакты здесь знают достаточно, чтобы понимать, сколько с их производителя можно поиметь.