Запах графской крови, проступающий сквозь кожу, как и у любого живого существа, подсказывал баронессе, что Мизингу было откровенно все равно — защититься город или нет. Он был готов при необходимости его разорить и уничтожить, если бы в Фолкбурге хозяйничали риксландские войска.

— Я сейчас же отдам распоряжения, — сообщил с поклоном глава междугородней торговли. — Перед войной, ваше сиятельство, мы успели закупить достаточно продовольствия, чтобы хватило прокормить ваши войска не один месяц.

Тонкий намек, что денег из Фолкбурга много не изъять, не звучал хвастовством. Монеты, возможно, не осталось, а вот товары — имеются.

— Фрайзер, распорядись, — обернувшись через плечо, приказал граф, и его молодой адъютант тут же с поклоном отошел к третьему бургомистру.

Подали обед, во время которого никто не смел нарушать тишину. Обслуга, нанятая из дорогих городских ресторанов, была прекрасно вышколена, и граф явно этому приятно удивился. Но смотрел при этом на Гриммен, будто этот обед — ее заслуга.

Впрочем, будучи аристократкой, она и выступала сейчас в качестве главной. И хотя когда ее просили присутствовать, Дия не рассчитывала ни на что хорошее, однако теперь с каждым брошенным на нее взглядом Байрона чувствовала себя все лучше и лучше.

Это Киррэл спокойно обходился без высшего света, однако баронесса была с детства приучена к мысли, что благородные — это ее люди, а чернь только обслуживающий персонал. Пускай за то время, как она выехала из родового замка, ее взгляды немного изменились, однако находиться в обществе аристократа было так естественно и гораздо приятнее, будто после долгого путешествия по чужим странам она встретила соотечественника.

— У вас хороший город, — проронил Байрон, промокая уголки рта салфеткой.

Бургомистры переглянулись, одобрительно прогудели, не перебивая при этом речь графа. А Мизинг и не думал останавливаться.

— Ваша милость, расскажите, как так вышло, что вся Меридия считала вас мертвой, а вы сидели здесь все это время? — спросил он. — Не подумайте, что я вас осуждаю, мне прекрасно известно, каким был ваш дедушка Юстас. От такого я на вашем месте и сам сбежал бы при первой же возможности.

Он изобразил улыбку, предлагая разделить шутку. Однако Дия прекрасно уловила скрытый подтекст.

— Если позволите, ваше сиятельство, поговорить наедине? — предложила она, движением бровей намекая на бургомистров.

Те мгновенно оценили ситуацию и едва ли не испарились из-за стола, отговариваясь делами города. Не прошло и минуты, как в зале остались только граф и баронесса.

— Ваше сиятельство…

— Прошу вас, баронесса, можно просто Байрон, — едва заметно откинувшись на спинку стула, великодушно разрешил граф.

— Моя семья оказалась замешана в грязных делах, Байрон. После начала мятежа в Крэланде у меня не осталось места, где я смогла бы почувствовать себя в безопасности.

Граф вскинул бровь.

— И вы предпочли отказаться от имени, чем запятнать себя позором, — сказал он. — Что же, мне нравится ваша решительность. Немногие дамы смогли бы найти в себе силы жить среди черни. Тем более — с врагом.

— При всем уважении, Байрон, я не могу назвать Киррэла Шварцмаркта врагом — ни своим, ни тем более Меридии.

— Вот как? — спросил он, откровенным взглядом оценивая сидящую напротив девушку. — Может быть, слухи верны, и он действительно стал вашим мужем, ваша милость? Можете не отвечать, — поднял ладонь он. — Ваше сердцебиение утверждает, что я прав.

Дия усмехнулась.

— Вы перепутали стыд и негодование, ваше сиятельство, — заверила она. — А кроме того, не использовали свой дар. Я — чернокнижница, Байрон. И прекрасно вижу, когда чародей использует магию, а когда нет. Но я прощу вашу бестактность, это же так просто — обидеть девушку куда более слабую, чем вы.

Граф улыбнулся по-настоящему. Его глаза заблестели от смеха, но он ни звука не произнес. Хотя Дия чувствовала, как поет его кровь.

— Прошу прощения, ваша милость, вы совершенно правы, я повел себя бестактно. Однако смею вас заверить, если бы этот Киррэл Шварцмаркт не был уроженцем Крэланда, я бы вызвал его на дуэль ради одного только вашего взгляда. Позвольте заверить вас в своем восхищении, вы воистину прекрасны.

Гриммен мягко улыбнулась, принимая комплимент.

— Возможно, будь я помоложе, смог бы предложить вам куда больше, чем Фолкбург. Весь Мизинг лег бы к вашим ногам.

Дия слабо кивнула, про себя посмеиваясь над таким грубым флиртом. Предложение графа не могло сравниться с тем, что давал ей «Чертополох».

— Однако я хотел бы с ним поговорить, ваша милость, — сменил тему Байрон. — Чародей, уничтоживший кентурию в одиночку, в наше время либо серьезная угроза, либо отличный союзник. Как благородная дочь Меридии, вы должны понимать, я не смогу уйти из Фолкбурга, если он в опасности со стороны вторжения демонов.

Баронесса не пыталась спорить, доказывая, что Киррэл не станет чинить препятствий городу. Она прекрасно понимала, без гарантий со стороны Шварцмаркта граф действительно не уйдет.

И весь этот разговор затеян только с одной целью — прощупать почву перед встречей с демонологом, доказавшим на деле, что с его силой придется считаться. Оставлять за спиной подобную мощь граф просто не может — удар в спину со стороны барона слишком опасен.

— Я передам Киррэлу, что вы хотите его видеть, ваше сиятельство, — кивнула Дия, поднимаясь из-за стола. — А теперь разрешите вас покинуть, мне еще предстоит переговорить со своим компаньоном.

— В таком случае, и мне пора, — поднялся в свою очередь граф. — Благодарю за уделенное мне время, ваша милость.

Гриммен вышла из зала и, когда слуги закрыли за ней двери, улыбнулась. Байрон умел производить впечатление, и Дия могла себе признаться — старый чародей ей на самом деле понравился.

Но этого мало, чтобы заставить полукровку предать единственного человека, кто действительно был на ее стороне и в любой ситуации встанет на ее защиту. Киррэл Шварцмаркт уже не раз доказал, что на него можно положиться, и оспорить этого не смог бы ни один даже самый обаятельный граф.

— Ваша милость, — рядом с баронессой пошел первый бургомистр, вышедший из другого коридора. — Как все прошло?

Заинтересованность городских глав Дии была понятна. Прибытие графа ставило под сомнение самостоятельность Фолкбурга. Взбреди Байрону в голову занять часть королевского домена для своего рода, и с высокой долей вероятности у него это получится. И никакое покровительство двух баронов не поможет.

— Все хорошо, господин бургомистр, — кивнула она, шагая в сторону выхода, где ее дожидался возок, нанятый ратушей. — Но еще не понятно, как они будут общаться с Киррэлом. Его милость явно не будет столь гибким, как я, а характер у его сиятельства по-военному строгий и прямой.

Идущий рядом с ней хозяин королевского города тяжко вздохнул. В молчании они дошли до самых дверей на улицу, прежде чем бургомистр заговорил:

— Ваша милость, если они найдут общий язык, — обронил он, глядя на солнце, — Фолкбург никогда не забудет вашего участия в этом процессе переговоров.

Дия кивнула, демонстрируя, что все правильно поняла, и вышла из здания. Теплый воздух мгновенно окружил девушку, и полукровка с наслаждением втянула запах живого города. Таким Фолкбург ей нравился гораздо больше, чем дрожащим под осадой риксландского войска.

А с Киррэлом она договорится. В конце концов, присутствие графской дружины не может всерьез угрожать демонологу, способному в одиночку уничтожить тысячу бойцов, из которых каждый десятый — одаренный.

Сев с помощью слуги в возок, баронесса поправила юбку и взглядом окинула ратушу. Граф Мизинг стоял у окна и как раз смотрел на нее сверху вниз. Байрон отсалютовал девушке бокалом с вином, и та улыбнулась одними глазами. Внимание графа все-таки льстило.

— Куда прикажете, ваша милость? — спросил извозчик, занимая свое место впереди.

— В мою лавку, — распорядилась та, вяло махнув рукой. — И можешь не спешить, я хочу посмотреть на город.