С той же Аджабией, куда послали Салэм, у Крэланда нет никакой связи. Слишком далеко они друг от друга расположены, чтобы даже послов засылать. Товары возить чересчур дорого и долго — через Катценауге не пройти без поддержки Аркейна, а обходить зараженную территорию — на одних таможенных пошлинах разоришься.

После развала единой империи монархи боялись появления нового столь обширного политического образования. Они распробовали самостоятельность, вкусили власти и делиться ей уже не желали. А любой, кто начал бы победоносную войну за поглощение соседа, неизменно сталкивался с ожесточенным сопротивлением не только от вражеских кланов, но и внутри своих же границ. Отсутствие нормальных армий не позволяло воевать на несколько фронтов. Ты с одной стороны начнешь давить, а тебя по всей территории прижимать станут, да еще и внутри страны кланы могут взбунтоваться.

Попытки, разумеется, были. Но ни одна успехом не увенчалась. Сама система кланов не позволяла никому чрезмерно усилиться, хотя каждый из них к этому, разумеется, стремился.

Именно поэтому альманахи, выходящие раз в несколько месяцев, описывают аристократов не всех стран, а только своего северного блока.

Обед оставил после себя тягостное ощущение. Я что-то упустил в словах баронессы и теперь, вооружившись толстой книгой, сел в кресло.

На столике рядом уже был разложен королевский свиток.

Однако сперва я взглянул на родословную хозяйки дома. И мои сомнения подтвердились: баронесса Тамина Равендорф значилась в книге преподавателем академии, имела ступень магистра и вела у аристократов общую теорию магии. То есть обучала первый курс, куда и мне предстояло поступить.

Себя я тоже нашел в списке.

Киррэл Шварцмаркт, барон Чернотопья, демонолог, холост.

Семейное древо кончалось на мне, и уже только глядя на него, я понял, насколько все на самом деле запущено. Я не просто последний мужчина в роду, способный к деторождению. Я вообще последний его представитель. То есть в клане Шварц имелось четыре фамилии, но именно Шварцмарктов кроме меня не осталось. Последний мой кровный родственник скончался как раз между выпусками альманаха.

Интерес короля теперь стал понятен. По сути, это шанс для Равенов выключить мою фамилию из клана Шварц и вместе со мной заполучить себе статус самого древнего рода королевства. Ведь связав меня браком с правильной женщиной, можно овладеть не только новой семьей, но и дать им право считаться самыми старыми. Это престиж, это возможность заткнуть за пояс всех, кто сейчас и в обозримом будущем способен потягаться с Равенами древностью крови. И не важно, что на троне окажется не самый родовитый представитель аристократии, главное — он член соответствующей семьи.

Что такое клан Шварц сейчас? Два десятка дряхлых стариков, уже не способных плодиться, и женщин, которые уйдут в другие рода, утратив право причислять себя к изначальным семьям. Разумеется, я могу, например, жениться на четвероюродной кузине — законом это не запрещено, да и наши семьи роднились последний раз почти полтора столетия назад, так что кровосмешения не будет, и дети родятся здоровыми.

Но мое семя в сложившейся ситуации становится даже не золотым — если есть выбор между умирающими Шварцами и правящими Равенами, расклад очевиден. Возможно, будь я настоящим Киррэлом, я бы еще подумал, стоит ли соглашаться на союз с чужим кланом, но мне это старичье — никто, и потому никаких чувств я к ним вообще не испытываю.

Немного посидев над альманахом, пялясь в собственное генеалогическое древо, я вздохнул и, потерев лицо ладонями, зашуршал страницами.

Баронесса права, если аудиенция уже завтра, мне нужно готовиться. Сейчас единственное мое оружие — информация.

Претендентки шли одна за другой. Не полагаясь на зрительную память, я выписывал родственные линии, листал карту Крэланда и сверялся с уже известными мне раскладками по фракциям.

Нейтралы были богаты и могли спустить на тормозах любое начинание как роялистов, так и оппозиции вместе взятых. Но от них мне ничего не получить, там всем плевать на мою семью. Торговаться с ними нет смысла — древность крови у нейтралов решит сумма на счету. А раз я нищий в понимании аристократов, возиться со мной не станут, иначе я бы сейчас не сидел в доме королевской тетки.

Вооружившись политической картой королевства, я делал пометки прямо на листах, прочерчивая линии родственных связей и отмечая известные мне союзы. Кое-какие рода расширились за счет новорожденных наследников, другие сократились. Но в целом ситуация оставалась неизменной, и это облегчало задачу.

От работы меня оторвал вежливый стук в двери библиотеки.

— Войдите, — подняв голову от стола, заваленного бумагами, пригласил я.

Дверь открылась, впуская давешнюю служанку. Девушка сделала три шага в помещение и низко поклонилась.

— Ваша милость, ужин подан. Вы спуститесь к ее милости или вам подать сюда?

Отложив ручку, я окинул взглядом документы и потратил несколько долгих секунд, чтобы решить столь сложную задачу. За окном действительно потемнело — день клонился к концу, а я и не заметил.

Алые лучи заката вторгались в библиотеку через широкие окна, прикрытые тяжелыми шторами винного оттенка. Немудрено, что я не обратил внимания на изменения — искусственный свет все это время царил в помещении.

— Спущусь, — кивнул я, поднимаясь на ноги.

Служанка не пошевелилась, однако не спешила распрямляться.

— Что-то не так? — спросил я ее, поняв, что девушка хочет что-то сказать.

— Ваша милость, вы не хотите переодеться? — не скрывая удивления, произнесла она.

Я окинул себя внимательным взглядом, но одежда на мне была в полном порядке. Да и, чего греха таить, мои собственные вещи выглядели куда хуже. Чувствовать себя бедным родственником не хотелось, а потому я отмахнулся от предложения служанки и пошел к выходу.

— Ее милость распорядилась накрыть ужин на веранде, — догнав меня, сообщила девушка, семеня следом. — Позвольте вас проводить, ваша милость.

Отказываться я не стал — я в доме-то не ориентировался, что говорить о внутреннем дворе поместья. Нет, когда приехали, я видел и сад, и какие-то беседки там, но вот веранды не наблюдал.

— Веди, — разрешил я, и служанка тут же заторопилась, обгоняя меня.

— После ужина я пришлю к тебе своих девочек, — безапелляционно заявила Тамина. — Костюм для приема нужно будет подготовить за одну ночь. Кольцо при тебе?

Вместо ответа я приподнял руку с перстнем. Уже не бастарда, а барона Чернотопья. Если бы Фриц Конрой не посоветовал, я бы его в кабинете оставил, чтобы не потерять. Кольца-артефакты на моих пальцах явно баронессе не понравились своим внешним видом, но Тамина ничего не сказала.

— Я благодарен за ваше участие, ваша милость. Однако полагаю, могу обойтись и своей одеждой, — сказал я негромко, взяв стеклянный бокал с морсом.

Женщина, а назвать хозяйку старой язык не поворачивался, хмыкнула, глядя на меня с прежней холодной улыбкой.

— Вот как, значит? — произнесла она. — Решил сразу показать, что беден?

Я покачал головой, сделав глоток.

— Не совсем, госпожа Тамина, — сказал я и продолжил после короткой паузы: — Как человек далекий от двора и интриг, я имею право на некоторые нарушения этикета. Если бы я пытался играть по здешним правилам, это бы выглядело жалко. А я не могу себе позволить подобного. Поэтому — приличная, но не дорогая одежда, украшение — родовой перстень.

— Мальчик древнего рода, который придерживается древних традиций, — кивнула Тамина. — Что ж, если ты хочешь так разыгрывать свою партию…

Я пожал плечами.

— У каждого, кто будет видеть меня завтра, есть свои ожидания. Но я не собираюсь никому подыгрывать, госпожа Тамина. Оставаться в столице дольше необходимого мне просто не по карману. И невеста, кто бы там ей не стал, должна понимать, что ей придется пережить.

— Заберешь девочку со двора, — со смешком покачала головой она. — Мне даже жаль этих соплюшек. У вас же даже толкового лекаря в захолустье не найти. А рожать посреди леса — то еще испытание. Ты сказал, кем бы она ни была, значит, нашей поддержки не хочешь. Уверен в своем решении, Киррэл?