Гвардейцы не проявляли эмоций — спокойно стояли во дворе, держа свои устрашающего вида орудия в расслабленных руках. А вот стоящие перед ними у самого крыльца трое мужчин активно осматривались, о чем-то переговаривались.

Первым в глаза бросался толстячок невысокого роста с окладистой бородкой в темном расстегнутом плаще, под которым блестела бляха королевской службы. Короткие кривые ноги он держал чуть согнутыми, будто собственное брюхо носить тяжело, и постоянно обмахивался листом бумаги с болтающейся печатью — не иначе налоговый инспектор.

Вторым был высокий широкоплечий мужик, лысый как колено, в таком же нагруднике, что и набившиеся во внутренний двор воины. На поясе у него болтался длинный тонкий меч, а с другой стороны — топор в чехле. На вид ему явно под сорок, смотрит спокойно, изредка вставляя комментарии в переговоры двух спутников. Капитан присланных королем воинов.

Третий был высок, как воин, худ, как щепка и, хотя обладал внушительной бородой, по сравнению с которой наши батюшки казались бы выбритыми до синевы мальчишками, но голова оставалась выскоблена. На нем красовался фиолетовый камзол, расшитый золотыми нитями с гербом династии Равен. Стало быть, это и есть управляющий.

Добрались они достаточно быстро, не так уж и сильно отстав от гонца. Значит, никаких проверок без моего ведома не делали. Максимум, что они могли успеть — пересчитать дома в Большой, чтобы соотнести их с нужным количеством налога.

— Ваша милость?

Густав стоял рядом со мной и ждал указаний. Само собой, о том, чтобы начинать какое-либо сопротивление, речи не шло. Выступить против собравшихся во дворе бойцов даже Ченгер вряд ли сможет. Но самому представляться сейчас мне не положено — это должен сделать кто-то из слуг или приближенных. Была бы у меня дружина, эта почетная обязанность легла бы на плечи ее командира.

— Открывай, — кивнул я, поправляя ворот рубахи.

Капитан стражи толкнул дверь, и в поместье сразу же хлынул солнечный свет. Густав вышел наружу, чеканя шаг.

— Его милость Киррэл Шварцмаркт, барон Чернотопья! — объявил он, и я шагнул на крыльцо.

От резанувшего по глазам яркого света пришлось чуть прикрыть глаза, отчего у меня в маске наверняка стал неординарный вид. Троица гостей слегка кивнула, обозначая приветствие, и вперед вышел сборщик налогов.

В нашей компании именно он обязан представить своих спутников. Будучи слугой короля, он все же остается ниже по положению в обычной жизни, а потому и говорить первым ему, сейчас он на равных с Густавом.

— Ваша милость, — поклонился толстячок, смешно перебирая ногами. — Фриц Конрой, волей его величества Равена Второго, исполнитель налоговой службы второго ранга.

Я выждал положенную паузу в пару секунд, после чего ответил:

— Видеть в своих землях человека, облеченного доверием его величества — всегда радость для меня.

А сам подумал, что второй ранг исполнителя это не рядовая должность. Фактически передо мной начальник региона. Он уже не должен ездить лично по землям, а только отправлять нижестоящих собирать налоги.

— Позвольте представить, — снова поклонился Фриц, — его милость Марек Равендорф, волей его величества Равена Второго капитан седьмого отряда.

Лысый мужик в броне слегка кивнул, как равный равному. Движение было выполнено с некоторой ленцой, будто барон из правящей династии смотрит на пустое место. Полагаю, если бы не обязательства перед королем, его милость хрена с два вообще на меня внимание обратил. Впрочем, младшая ветвь, что с него взять — их семья третья в очереди на престол, было бы странно, если бы такой аристократ относился к бастарду, пусть и получившему все права, иначе.

— И его милость Анджей Равендорф, — закончил Фриц с очередным поклоном.

Худой мужчина с бородой слегка наклонил голову. Родственники, стало быть, да еще и из одного рода. Выходит, его величество не слишком ломал голову, кому доверить Чернотопье — или я ничего не понимаю, или это шаг по возвышению младшей ветви. Два безземельных барона королевской династии приезжают в гости к барону нейтральной фракции. Какие тут могут быть разночтения?

— Рад приветствовать, ваши милости, — спокойно кивнул я. — Прошу проходите в мой скромный дом. Вашим людям обеспечат отдых и стол.

Никто больше не проронил ни слова, и я первым вошел внутрь поместья. Интересно, где же я так набедокурил, что Чернотопье теперь достанется королевской родне?

Слуги уже накрыли стол в приемной зале. Здесь уже привыкли, что я не требую разносолов, а потому, собственно, ничего сверхъестественного и не было выставлено. Впрочем, после столь холодного приветствия я бы гостям даже воды пожалел. По-хорошему, до оглашения претензий их поведение можно рассматривать, как попытку оскорбить мое достоинство.

Так что угощать их милостей и исполнителя второго ранга я сегодня буду кашей с мясом, капустными пирогами и вином.

Все также молча они расселись по местам, я занял хозяйское кресло во главе. И только после того, как лично сломал печать на кувшине с вином, разговор начался.

— Ваша милость, прошу прежде чем мы приступим к угощению, столь любезно предложенному вами, ознакомиться с указом его величества Равена Второго, — произнес Анджей, вручая мне свиток с печатью.

Я кивнул, принимая документ и, аккуратно вскрыв его ножом, развернул.

Рулон оказался тяжелым, таким впору людей забивать насмерть, и длинным, едва ли не до пола. Но если в первые мгновения я растерялся, то после успокоился: почти треть содержимого посвящалась перечислению титулов и владений короля. Однако пропускать его я не стал, внимательно прочел, выискивая среди внушительного списка из одного графства, трех графств и двадцати трех баронств свое Чернотопье. Его там не оказалось, и мне стало чуть легче. Но ненамного.

Если опускать все словоблудие, положенное по этикету местного эпистолярного жанра, выходило, что никто баронство у меня отнимать не собирается. Пока что во всяком случае.

Его величество Равен Второй вкратце описывал обстановку в моем клане Шварц, сетовал на вымирание рода Шварцмаркт, в котором я единственный, кто может дать великой и славной фамилии потомство. Разумеется, король уже составил список подходящих мне кандидаток, и надеется, что я окажусь достаточно благоразумен, не став спешить с женитьбой в своем Чернотопье.

То есть существует список лояльных королевской династии аристократов из бедных и не очень родов, кто с радостью подложит свою дочку под бастарда. Ведь в довесок к моему Чернотопью и возникающим при браке связям с нейтральным кланом Шварц, родителям невесты от его величества полагались особые блага и расположение. Сам список прилагался, и в нем числилось ни много, ни мало сорок две дамы разного, но детородного возраста. Забавно, но наличествовали даже три вдовы, две — совсем молодые, третья уже старая по местным меркам — двадцать два года.

Следующим пунктом королевского послания стало желание видеть меня при дворе в самое ближайшее время. Читай: прочел и собирайся, барон Чернотопья, его величество вызывает в столицу.

— Как я понимаю, — переведя взгляд с бумаги на Анджея, уточнил я, — возвращения в Чернотопье до поступления в академию не предполагается?

— Именно так, ваша милость, — ответил худой Равендорф. — Его величество поручил мне вести дела баронства от вашего имени. Пока что — до весны, когда вы окончите первый курс академии. Что будет после — мне неведомо, однако смею вас заверить, что под моей рукой Чернотопье расцветет и станет таким же богатым, как мое личное имение, а люди, его населяющие, останутся верными его величеству, своему долгу и вашему роду Шварцмаркт.

Вот последнее сказано не зря. Это прямое указание, что мой род переходит из нейтральной фракции к роялистам. Может быть, отколовшись от клана Шварц, может быть, вместе с ним. Однако это уже факт, а не предположение — самостоятельное плавание для меня закончено.

— Моя же задача, ваша милость, — вытерев руки поданным служанкой куском ткани, заговорил Марек, — обеспечить безопасность Чернотопья. Я наслышан о том, что здесь происходило, и осмелился взять на себя право ввести своих воинов на вашу землю. Его величеству очень не понравилось, как вел дела ваш отец, Киррэл. Вы же не возражаете, что я по имени? — задал он риторический вопрос, а потом продолжил: — Поэтому мне поручено найти всех, кто был причастен к тем неприятностям, что вам пришлось пережить за последние месяцы.