— Что еще тебе нужно?

— Походный лекарский набор.

Клерк тут же убрал сумки с инструментами артефактора, заменив их на еще одну сумку. Забрав ее с прилавка, я позволил торговцу щелкнуть пластиной датчика по моему жетону.

— Вот и все, — кивнул я.

И уже собирался на выход, но Салэм сумела меня удивить.

— Тебе еще что-то нужно?

— У меня больше ни на что не хватит денег, — равнодушно отозвался я.

— Я могу добавить из своих, — честно предложила она.

Понятно. Что-то не так с моральным компасом у искоренительницы. Сейчас она пытается искупить вину за то, что притащила меня на заклание монстрам Хибы. И то, что я выжил — это не ее заслуга.

Впрочем, отказываться я и не подумал. В конце концов, формально она виновна в том, что я стал одержимым. Это ведь она, отвечая за мою безопасность, чуть не сдохла в той деревне, дав глупому мальчишке самому испортить себе жизнь. О том, что в ином случае мы бы оба просто погибли, говорить не стоит.

— Мне нужно, чтобы ты прихватила все учебники по демонологии, какие только сможешь найти, — кивнул я после короткой паузы. — И, по-хорошему, нам бы пригодилась полная архивная выкладка по культу Хибы. Нужно же искать, из какой норы эти твари вылезли, и в какой обитают сейчас.

И хотя я понимал, что обладай орден такой информацией, уже бы выжег каленым железом, меня не отпускала мысль, что существование культа — удобный повод давить на королевства, когда возникнет необходимость. Нет, конечно, Аркейн не лезет в большую политику! Как вы вообще могли такое подумать?!

Однако сидя под замком, я о многом успел поразмышлять. И в аполитичность самой мощной организации, какая есть в мире, не верю ни на грош.

— А из покупок? — уточнила Салэм, тут же приблизилась ко мне и, набросив на нас обоих сферу тишины, продолжила: — То, что не можешь купить и оставить у себя ты, могу купить и «потерять» я.

— А вот этого не надо, — запротестовал я. — Лучше возьми столько вещей, включая одежду без меток Аркейна, сколько тебе потребуется, чтобы не возвращаться в орден хотя бы месяц.

Нет, понимаю, она из лучших побуждений. Но в отличие от Салэм, которая таким образом искупает свою вину, прекрасно понимаю, к чему приводят подобные медвежьи услуги. Как говорится, то ли он украл, то ли у него украли, но была там какая-то история.

Ее профессионализм был поставлен под сомнение, и на этот раз крайне серьезно. Но мне ее душевные терзания выйдут только боком.

— Что ж, хорошо, — кивнула она, снимая заклинание. — Тогда встретимся у конюшен через час.

Попрощавшись с клерком, я прихватил сумки и в полном одиночестве направился к выходу из донжона. Возвращаться в номер причин не было — конспекты я прихватил с собой, запасной одежды у меня особенно не имелось, а то, что я носил — вообще мне выдали в анклаве.

Час пролетел быстро — я едва успел уложить вещи в брюхо нашего дредхорста, когда появилась искоренительница. Вот Салэм нагребла три тяжелых баула, и нам пришлось потрудиться, чтобы утрамбовать их в дохлого паука, уж больно объемными оказались сумки.

Взобравшись на свое место, я взял историческую справку по культу Хибы и стал листать ее, пока мы ехали через город. Этот процесс увлек меня настолько, что я и не заметил, как паук выбрался на простор и стал разгоняться до уже привычной скорости.

— Остановись, — попросил Салэм, хлопнув ее по плечу.

Искоренительница исполнила мою просьбу, и я полез в свои сумки. Раздевшись до пояса, я свернул выданную в анклаве униформу ученика и достал оттуда трофейную куртку из кожи, захваченную не так давно у разбойников. В два движения отрезав ей рукава, набросил на плечи.

Штаны подходящие тоже имелись, чем-то похожие на земные джинсы. Их где-то подобрала Салэм. Но по размеру они мне подходили, а это главное. Материал был прочным и устойчивым к трению — я такие видел на всадниках в городах и анклаве. Никаких изысков, просто штаны с парой карманов под мелочь.

Запасные сапоги тоже не имели маркировки Аркейна, а длинные шнурки, завязывающиеся на середине голени, и вовсе напомнили мне армейские берцы. Ходить по бездорожью годится, но в городе носить такое не принято.

Избавившись от всех следов своей принадлежности к ордену, я закрыл брюхо паука и, взявшись за протянутую руку искоренительницы, взобрался в седло. Взятый в мешке кристалл этерния лопнул во рту, рассыпаясь в порошок.

— Вот теперь поехали, — кивнул я, когда Салэм обернулась ко мне.

На самом деле переодеваться не было никакого смысла, кроме собственного успокоения. Пока на мне были чужие вещи, да к тому же меченые орденом, я еще мог подсознательно искать повод вернуться, найти выход. Но стоило скинуть одежду Аркейна, и я мысленно простился с идеей попасть в самую богатую и влиятельную корпорацию мира. Дороги назад нет, так чего бередить душу?

Наш путь лежал на северо-восток, обратно в сторону деревни, где на нас напали монстры Хибы. Разумеется, сейчас следов уже не найдешь, но все нападения приходились на то направление, и отдаляться от них — не слишком разумно.

Отто не ограничивал меня во времени, но затягивать не имело смысла. Да, меня обеспечили и деньгами, и этернием, но где гарантии, что никто другой не решится устранить слишком опасного агента? Хэммет уже однажды предлагал кастрировать мой дар, а теперь, став одержимым, я для него вообще превращусь во врага. Так что не нужно пытаться дергать тигра за хвост — целее будешь.

Итак, вдоль северной границы Катценауге располагались два графства, где мы уже побывали. Огонвеж, кажется, не слишком пострадал от нападений культа, но именно там бастарда Чернотопья и принесли в жертву вместе с кучей других невольников. О чем это говорит? Да о том, что хроника Аркейна имеет слишком много белых пятен.

Как бы там ни было, но все записи упирались в один и тот же факт — если культ не сидит на севере Катценауге и приграничья, то он приходит с востока. Потому что юг и запад вообще о существовании культа если и слышали, то ни разу с ними не сталкивались.

Паук несся по бездорожью, все больше удаляясь от дороги. Мы летели напрямик к месту нашей первой встречи.

Это была первая ночь в пути. Не въезжая в Катценауге, мы остановились в небольшом зеленом гае посреди степи. Салэм установила защиту на границах свежей травы, поужинала и завернулась в одеяло.

Я же листал учебники и записывал важные мысли себе в тетрадь. Благо бумаги взяли с запасом. Когда перевалило за полночь, я услышал тихий хруст ветки и поднял глаза от печатного текста.

Демон, с которым мы заключили договор, соткался из мрака и, сверкая глазами, отражающими блики костра, присел напротив меня.

Затихли сверчки, умолкла заполошно кричавшая птица. Мир постепенно замирал, будто в ужасе перед явившейся мне сущностью. Впрочем, одеяло Салэм продолжало двигаться с дыханием искоренительницы, но так же замедленно, как и в момент нашего разговора.

— Что-то ты долго, — вздохнул я, откладывая в сторону тетрадь и убирая перьевую ручку в специальный пенал. — Я ожидал тебя раньше.

Это был наш первый контакт, и хотя мне и было страшновато, но я прекрасно помнил, что нарушить договор демон не может. Однако в моих интересах наладить хотя бы нейтральные отношения, иначе существо из-за границы реальности может меня сожрать раньше времени.

— Наследие Яниса, — потянув носом воздух, одобрительно произнес демон. — Он все-таки не зря прожил свои годы.

— Наследие? — зацепился я, приготовившись внимательно слушать.

— Да, — кивнул демон и раскрыл рот.

Острые зубы, похожие на иглы, блеснули в свете костра, и гость сложил ногу на ногу, при этом откинувшись назад, опираясь на руки. Пламя бросало блики на чешую, покрывающую туловище.

— Похоже, вы были достаточно дружны, раз ты до сих пор о нем вспоминаешь, — заметил я.

— Дружны? — усмехнулся тот. — До нас никто и не догадывался, что можно наладить вот такой контакт между демоном и человеком, — он махнул рукой, во мраке блеснули когти. — Большинство людей, призывающих демонов, вообще слабо понимали, что делают. И потому платили собственной жизнью за свою глупость. Рано или поздно, но границы дозволенного размывались, и хозяин превращался в жертву. Но у нас с Янисом было иначе.