— Кольцо огня.
Легкий кивок, и новый вопрос.
— Вода, подмастерье. Против него Огонь, адепт. Какой будет коэффициент силы?
— Для водника — удвоение, для Огня — четверть. От уровня не зависит.
— А если против них темный?
— Половина для темного и то же самое, если водник и огневик будут бить темного, а не друг друга.
Да, стихийные чары неравномерно воздействуют друг на друга. Природные антагонисты лупят с удвоенной мощью, а условно нейтральные между собой стихии — вполовину. Огонь сжигает Воздух, Воздух сдувает Землю, Земля сковывает Воду, ну и Вода тушит Огонь.
Сюда, однако, не относятся темные — нам вообще все равно, и во все стороны будет половина силы, зато любой неодаренный получит двойной ущерб. Менталисты всегда работают на сто процентов — от них никакой дар не защищает, впрочем, по ним тоже любая магия проходит по полной программе.
Естественно, все меняется, если схватка идет в местах силы — потому что там коэффициенты меняются, и даже Огневик, который в обычной местности проиграл бы Воднику, разделает его, как Бог черепаху, если битва идет, например, рядом с вулканами Выжженных земель.
— Хорошо, для начала сойдет, — великодушно кивнула мне Салэм, закончив блицопрос. — Теперь мойся и переведи дух.
Я кивнул и направился к выходу из каменного мешка, который в анклаве использовали в качестве полигона. Естественно, сюда допускались либо искоренители, либо их ученики — остальным хватало и наземных площадок за городом или на заднем дворе крепости.
Прошла неделя бесконечной муштры, начавшейся на следующий день после нашего приезда. И если колдовать я еще не мог — не хватало контроля, то знаний Салэм вбила в мою голову порядочно. И иногда искоренительница действительно могла огреть меня по затылку учебником.
Но я не жаловался даже мысленно. Просторы, которые дает магия, просто поражали воображение. Да, местные были весьма ограничены довольно скудным ассортиментом чар, но я уже видел, как можно решить этот вопрос в свою пользу.
Демонолог никогда не сравнится в скорости колдовства ни с одним другим магом. Нам жизненно необходимы ритуалы, и даже самый простой из них — это та еще головная боль. Но суть нашего дара в том, что призванные твари, которые и демонами-то не все являются на самом деле, могут действовать автономно.
Еще из чтения «Записок» Вагнера я понял, какая мощь может быть доступна нашему брату. И при этом — откровенная слабость и постоянная опасность. Да, природная защита от чужой магии срежет любой ущерб вдвое, но больше нам похвалиться нечем.
По сути, каждый демонолог — это будка, сила дара — длина и крепость цепи, а призываемые нами существа — и есть те самые бешеные псы, которые подчиняются только хозяину, да и то лишь потому, что он теоретически может отправить их обратно. Почему теоретически? Да потому, что демон, который желает свободы — уже сильнее, чем может себе позволить чародей.
Нет, идеальный ритуал призыва должен быть рассчитан так, чтобы тварь, которая откликнется на зов, была не просто подчинена воле мага, но и считала его чуть ли не Богом. Хотя статистически скорее выходит дружеское отношение. Как только у демона появляется желание свободы — вот тут и начинаются проблемы.
Существовал и еще один способ получить демона в помощь. Но он относился к разделу запрещенной магии, и на таких деятелей Аркейн охотился с особым рвением. Одержимость. Когда чародей заключает договор с демоном напрямую, получая его силу взамен на собственный дар. Призванный таким образом демон — крайне опасен, так как не ограничен ничем, кроме договора, но из историй, прочитанных в «Записках» я прекрасно видел — как только одержимый умрет, связанная с ним сущность получает полную свободу. Именно уничтожением одержимых и прославился Янис Вагнер.
Пугало ли меня все это? Нисколько. В этом еще одна прелесть демонолога — мы можем просто контролировать свой дар, и никого не призывать. Да, для этого все равно нужно отучиться, но никто не потребует работать с потусторонними тварями, если ты этого не захочешь.
Вот сейчас, например, демонологи в Аркейне еще остались, но они никогда и не практиковали. Просто трудились на производстве, сливая свою силу в изготавливаемые орденом изделия. И жили в свое удовольствие. Искоренители — вопрос другой. У них не бывает пенсии, а выход на заслуженный отдых только вперед ногами. Зато самая оплачиваемая работа именно у них, и самые передовые артефакты, понятное дело.
Добравшись до комнаты, я скинул с себя мокрую от пота одежду и встал под струи горячей воды. Душ помог расслабиться и окончательно успокоить взбесившийся организм.
Срок, отмерянный Салэм, подходил к концу, и не сегодня, так завтра мы двинемся в дальнейший путь. Наша дорога лежала в академию, куда я должен прибыть и для поступления, и для подтверждения статуса адепта.
В скорости развития магических навыков лично я ничего удивительного не видел. Мне наоборот казалось, я слишком медленно усваиваю новый материал. Касательно теории все запоминалось просто, я легко мог разобраться в написанном, и даже с чтением уже не было проблем. А вот практика…
Впрочем, Салэм не зря говорила, на ступень ученика у некоторых уходит немало времени. Ну так большинство и имеет этот статус только в голозадом детстве, когда в башке ветер, изо рта текут слюни и ребенок готов жрать песок. Я-то уже взрослый, уровень осмысленности мог бы быть и повыше.
Но вместе с тем на задворках сознания металась мысль, что эта обучаемость — следствие договора с Марханой. После моего вселения богиня так себя и не проявила, да и я ничего о ней не узнал. Да, есть храм в Катценауге — но это и все. Ну да, считается, что дамочка плохая, и покровительствует монстрам, которые лезут из мертвой страны. Но в чем ее обвиняют?..
Пожалуй, впервые с момента появления в этом мире я в действительности задумался. А как, собственно, богиня должна покровительствовать мутантам, которые и на свет-то появились только после катаклизма? Нет, понятно, что раз она — темная богиня, то все плохое народ просто валит на нее. Но на самом-то деле как обстоят дела? Ведь ее храм был и до падения великой страны, и там монахи были. То есть, как минимум за полвека до смерти в Катценауге ей уже поклонялись.
На лицо какой-то временной диссонанс — монстров еще не было, а их покровительница уже была, и религия была признана на высшем уровне. Иначе кто бы ей храмы строил? Без разрешения властей — или хотя бы невмешательства — такие дела не делаются.
Смахнув с лица воду, я обтерся висящим на крючке полотенцем. Да, после обращения к дежурному на этаже, мне выдали второй комплект, так что больше мне не приходилось шнырять по комнате в чем мать родила. Впрочем, Салэм мой вид не смущал, да и я не особо стеснялся, но неудобно же!
Закинув грязные шмотки в шкаф для обработки, я рухнул на кровать и прикрыл глаза. Силы восстанавливались быстро, но это и понятно, все же не физическая усталость. Магическое напряжение проходит раньше, но для этого нужно спокойствие.
А еще — меня откровенно смущало, что большинство учебников устроены так, будто Аркейн собирался воевать с родами. Ну, зачем иначе учить, как действуют остальные маги, если аристократия не рассматривается в качестве потенциального врага? Те же чудовища Катценауге подчиняются другим законам, и их способности вообще не вписываются в магическую систему этого мира. Да это и понятно, все-таки их происхождение — аномалия. Она прижилась и эволюционирует, но тем не менее…
Эх, Мархана, чего ж ты не дала мне инструкцию? Насколько было бы проще расквитаться с долгом по-быстрому, и жить в свое удовольствие. А быть кому-то должным — хуже и не придумаешь. Девяностые отучили от подобных вещей, и я сомневаюсь, что методы темной богини будут мягче и человечнее, чем у ребят в малиновых пиджаках. А так придется копать информацию неизвестно где.
Почувствовав, что утомление прошло, я сел на кровати и, протянув руку, взял учебник. Это уже была настольная книга демонолога — «Темные ритуалы. Адепт», и в ней больше половины отводилось на формулы расчета. Впрочем, тут грех жаловаться — все разжевано до мелочей, но, как и писали в книгах для учеников, ритуалы — штука крайне опасная и сложная.