А вот орки чувствуют себя в городе очень вольготно. Мы миновали пару харчевен, откуда доносились хохот и пьяные крики. В приоткрытую дверь я заметил прислугу из гноллов, а орки бросали в них обглоданные кости, соревнуясь в меткости. Запахи алкоголя и крепкого пота затмевали даже аромат еды, если бы я вошел внутрь, пришлось бы дышать ртом, чтобы не задохнуться.

Чувствовал ли я в этом несправедливость? Да нет, ни капли. Победители имеют полное право резать и насиловать, издеваться над побежденными. Меня их взаимоотношения не касаются, да и на месте орков вряд ли бы сам поступал иначе. Однако я дал слово тем старикам, и его придется сдержать.

А кроме того, нет лучше способа устроить революцию, чем поднять восстание слабых и обездоленных.

Улыбка сама возникла на моем лице. Даже хорошо, что у гноллов такое низкое социальное положение, мне будет легче заставить их резать своих хозяев.

Зестолгой, покои рода Максалис. Корн, Герой Талы.

Некромант отложил переговорное зеркало и довольно хмыкнул. Удивительно, как легко добыть информацию, когда твое золото открывает любые двери.

Главное условие — имперцы не должны копать под орков, со всем остальным никаких проблем никогда не возникало. Зестолгой давно прогнулся перед драконидами в обмен на иллюзию самостоятельности. Это удобно для обеих сторон, Империи не нужно вмешиваться во внутренние дела этой части континента, а орки сохраняют облик сильного и независимого народа.

Доносчиков у кланов по эту сторону границы всегда хватало, порой можно было купить целый род диких, берут они недорого, а работу исполняют старательно. Но сейчас вообще происходило невероятное — сотня золотых имперских монет только за то, чтобы соглядатай заметил дьявола, творила чудеса. Сообщения сыпались одно за другим, и если бы перед Героем Талы лежала карта, он мог бы уже прочертить весь путь противника с момента, как тот оказался у подъемника.

— Нам бы в Империю таких жадных доносчиков, — посмеивался Корн, потягивая чашку койи.

А ведь это вполне осуществимо. Конечно, свои наблюдатели имеются у каждого клана, даже у маленьких. Но заставить целую расу собирать сведения… Мысленно перебирая народы Империи, Герой Талы размышлял, кто бы лучше всего подошел на эту роль. Люди, к сожалению, отпадали, их больше, чем остальных, их век недолог, а верность похожа на флюгер, меняется с каждым новым дуновением ветра.

Большинство в клане Максалис живут гораздо дольше, и уже привыкли мыслить иначе, чем простые смертные. Некромант не обольщался на этот счет, его род никогда ни на что не реагировал стремительно и быстро. Любой план обязательно продумывали до мелочей, подбирая контрмеры для каждого возможного препятствия.

Дракониды сообразили раньше остальных и сделали ставку на полукровок, заняв крайне выгодную нишу. Однако повторить успех будет сложно, ведь других кандидатов на роль доносчиков подобрать просто неоткуда.

Корн отставил пустую чашку на стол и хмыкнул, разглядывая оставшиеся на дне обломки листьев. А ведь Великий Поход может открыть новые перспективы! Допустим, род Максалис подчинит себе какое-то племя дикарей, затем заставит их переселиться на территорию Империи, и уже на ней… Может быть, еще один вариант: разделить правящие семьи со своими наследниками, чтобы гордые дикие не смели перечить воле великого клана.

Выбросив из головы слежку за архидьяволом, Корн взял лист бумаги с пером и принялся за работу. Любое дело начинается с четкого плана, и именно им некромант собирался заняться. А Герой Асмодея никуда не денется, за ним постоянно следят.

Через час Корн подбросил смятую бумагу в воздух, и та рассыпалась в пепел. Некромант накинул на плечи походный плащ и собрал сумку с припасами. Оставаться в Зестолгое больше не было нужды — о делах архидьявола ему все равно доложат, а начать выстраивать взаимоотношения с гидарами нужно именно сейчас — пока они еще не присоединились к Великому Походу ни на одной из сторон, требуется купить их верность.

Разумеется, часть шакалов откажется, но для них у Героя Талы найдется иная работа. Армия нежити из воздуха не призывается. Пару поселений можно спокойно пустить под нож, и тогда остальная раса окажется перед простым выбором — подчиниться роду Максалис или сгинуть.

Довольный собой, Корн покинул комнаты и направился к выходу.

Долина Меча, территория орков. Дьявол Дим.

— Ха, не ожидал, что ты еще жива, Кроилла! — вошедший в комнату орк едва не задевал потолок головой.

Татуировка, такая же, как и на плече моей спутницы, у него была выбита на широкой груди. Густая черная борода заплетена в три равных косички, отчего лицо кажется вытянутым по форме. Выглядело бы забавно, если бы не выступающие челюсть и надбровные дуги. Из-за строения черепа создавалось впечатление, будто лидер клана настроен агрессивно, впрочем, мужчины среди орков вообще мирными не казались.

Широкие плечи, какие я бы даже обхватить не смог, внушительные мышцы по всему торсу смахивают на анатомическую броню. Такое мясо не всякий тесак возьмет. Однако возраст уже давал о себе знать, торчащие изо рта клыки пожелтели и затупились. Цвет кожи отличался от окраса моей бывшей рабыни, стал светлее и теперь еще больше напоминал камень.

— Духи защитили, — вместо приветствия огрызнулась Кроилла, опускаясь на колени в углу.

Обстановка внутри кланового дома сильно отличалась от привычной мне. Вместо стульев — плетеные циновки, единственный стол в комнате — низкий, как раз чтобы сидеть за ним, не используя стульев. Вместо внутренних дверей — шелковые полупрозрачные занавески, свободно раскачиваемые легким ветерком, залетающим с улицы. При этом в доме имелось какое-то отопление — я не видел систем обогрева, однако температура в помещении сохранялась градусах на двадцати пяти. Конечно, дело могло быть в артефактах, орки, похоже, могли их себе позволить, вот только после всего увиденного я бы поставил на наследие от сгинувшей расы строителей.

— Герой Асмодея, — чуть приподняв верхнюю губу, протянул орк. — Меня зовут Кхалих, я глава этого рода. Слышал, ты хочешь бросить вызов вождям. Вот только с чего ты взял, что мы примем его от чужака? Для нас ты никто, и даже в случае победы ты не сможешь диктовать нам свою волю. Ты не орк, и этим все сказано!

Наверное, он рассчитывал, что эти слова должны меня разозлить, на худой конец, заставить нервничать. Но я остался спокоен.

— Ор’рамм уже согласился на такой вызов. Он — ваш глава, и его слово для вашего народа закон. Или ты хочешь сказать, что ваш лидер посчитал возможным решить в бою, кто достоин вести орков в Великий Поход, а вы меня достойным не считаете? Выходит, вы оспариваете мое право, которое уже подтвердил Ор’рамм.

Видя сомнения на его лице, я продолжил:

— Объясню проще. Избрав Ор’рамма верховным вождем орков, вы согласились ему подчиняться. Однако если вы оспариваете его решение, это мятеж, измена, предательство. Но что важнее, это бесчестие.

Глаза главы рода вспыхнули гневом, он сжал кулаки.

— Ты смеешь оскорблять меня в моем же доме, рогатая тварь?! — взревел Кхалих, переходя на такой мощный рык, что, кажется, стены затряслись от низких частот.

— Это твои слова, вождь, — разведя руками, ровным тоном сообщил я.

Он прищурился, нащупывая на поясе короткий меч из небесного металла. Его взгляд не сходил с моего лица, опытный воин явно отслеживал момент, когда я начну драку. Но стоило его пальцам сомкнуться на рукояти, вождь расслабился и засмеялся.

— А ты хорош! Не боишься совсем. Что ж, да будет так! Вожди выйдут с тобой на битву, чтобы смыть этот позор кровью.

Я чуть приподнял уголки губ, изображая вежливую улыбку.

— В любое время и в любом месте, — ответил, слегка наклонив голову.

Он кивнул и, отцепив меч от пояса, уселся на циновку напротив меня. Сложив пудовые кулаки на столешницу, Кхалих бросил на Кроиллу строгий взгляд.